Польская литература не столь известна, как немецкая или русская, но без нее европейская культура была бы иной. Мы включили в наш шорт-лист книги разных эпох и жанров, каждая из которых поможет лучше понять Польшу.

1. Ян Потоцкий «Рукопись, найденная в Сарагосе» (1804, 1810)

Это, пожалуй, не просто самая известная, но и самая загадочная книга, написанная польским автором. Действие романа разворачивается в Испании XVIII века, главный герой, испанский офицер Альфонс ван Ворден, пытается разгадать загадку старинного рода Гомелес. Вскоре повествование превращается в клубок запутанных историй с цыганами, восточными принцессами, последователями Каббалы, ворами и инквизиторами…

Польский аристократ Ян Потоцкий написал «Рукопись..» по-французски на рубеже XVIII-XIX веков. При жизни автора она ни разу не издавалась полностью. Как только не называли «Рукопись»: первый фантастический роман или, наоборот, последний роман Просвещения (хотя в нем явно угадываются черты грядущего мрачного романтизма). Судьба рукописи книги не менее запутана, чем сам роман: на сегодняшний день известны две или даже три равноправных версии произведения.

Точно можно сказать одно: роман Потоцкого не похож ни на один другой. Современные поклонники «Рукописи» считают ее предшественником произведений таких постмодернистских авторов, как Томас Пинчон и Умберто Эко. Тем, кто не горит желанием продираться сквозь 600 страниц текста, советуем посмотреть экранизацию романа 1965 года в режиссуре Войцеха Ежи Хаса. Но предупреждаем: оторваться невозможно!

2. Болеслав Прус «Кукла» (1890)

«Кукла» – бесспорно величайший польский реалистический роман. Многие – и в их числе Чеслав Милош – полагают, что это и вовсе величайший польский роман всех времен. «Кукла» – это польская «Анна Каренина» и «Мадам Бовари», хотя польская Анна/Эмма — мужчина с резкими манерами и большими красными руками. Сюжет романа строится вокруг истории страстной любви честолюбивого купца Станислава Вокульского к красавице-аристократке Изабелле Ленцкой. В центре внимания Пруса — невозможность их отношений и драматическая непреодолимость сословных предрассудков.

От классического европейского психологического реалистического романа «Куклу» отличает идеал объективности. Полифония романа ставит под вопрос саму возможность объективного отражения истины. Книгу часто называют прототипом «постколониального» романа ХХ века, «в котором персонажи подражают людям, а кукловоды отсутствуют». «Кукла» — это портрет польского общества XIX столетия: польской аристократии, буржуазии, пролетариата, еврейского и немецкого меньшинств в Польше.

3. Зофья Налковская «Choucas» (1927)

Роман Зофьи Налковской «Choucas», действие которого разворачивается в санатории в Швейцарских Альпах в 1920-е годы, сравнивают с «Волшебной горой» Томаса Манна. В отчасти аллегорическом романе Налковской перед читателем предстает пестрая вереница персонажей – посетителей деревни и пациентов санатория, каждый из которых представляет разные страны и политические воззрения. Польский роман, написанный примерно в то же время, что и magnum opus Манна, и также затрагивающий тему нарастающего европейского национализма, значительно «стройнее», а посему, вероятно, более доступен для читателя. Творчество Налковской, знаменитой польской писательницы и главной феминистки польской межвоенной литературы, идеально подходит для первого знакомства с интереснейшей польской литературой этого периода. 

Английский перевод романа «Choucas», выполненный Урсулой Филипс, получил премию Found in Translation.

4. Бруно Шульц «Санаторий под клепсидрой» (1937)

«Санаторий под клепсидрой» был опубликован в 1937 году. Это второй и последний сборник рассказов Бруно Шульца. В нем Шульц возвращается к характерным для него мотивам: повседневная жизнь провинциального городка в Галиции и его бедных еврейских жителей, чью жизнь освещает Миф. В рассказе, давшем название сборнику, рассказчик навещает своего стареющего (или уже умершего?) отца в санатории, затерянном в закоулках времени. Творчеством Шульца восхищались такие писатели, как Джон Апдайк, Филип Рот и И.Б.Зингер, который сказал о Шульце:

«Порой он писал как Кафка, порой как Пруст — а иногда достигал глубин, недоступных ни тому, ни другому».

5. Мирон Бялошевский «Дневник варшавского восстания» (1970)

Подробный рассказ Бялошевского о шестидесяти трех днях варшавского восстания — это самое точное антигероическое описание гибели великого города в хаосе войны. О повседневной жизни участников и свидетелей восстания Бялошевский писал разговорным языком, лишенным какого бы то ни было пафоса или ложной надежды. Он пишет с обыденной и универсальной точки зрения граждан, большинство из которых погибло в дни восстания.

6. Чеслав Милош «Родная Европа» (1959)

Обязательное чтение для всех интересующихся запутанной историей и географией этой части Восточной Европы. Чеслав Милош родился в начале ХХ века в Шетени (неподалеку от Каунаса) на территории современной Литвы. Когда-то это была часть польско-литовского союзного государства, и культурные и исторические особенности региона значительно повлияли на становление будущего поэта. Знание местной культурной специфики необходимо для понимания творчества Милоша, а также для понимания того, что значит быть восточным европейцем.

7. Витольд Гомбрович «Космос» (1965)

Если вы хотите знать, как обычная поездка за город может выйти из-под контроля и привести к изничтожающему экзистенциальному кризису, то это книга для вас. «Космос» — это история грустного студента Витольда, который, несмотря на предостережения матери и отца, решает провести несколько дней в Закопане … Однако повешенная птичка, увиденная на пути домой, меняет все. Это окажется лишь первым звеном в череде странных происшествий, которые постепенно приведут к разрушению психики Витольда и всего мира.

Последнее произведение Витольда Гомбровича, по мнению многих, одно из самых прекрасных и мрачных произведений в мировой литературе. Оно передает весь ужас того, как мир, в определенных обстоятельствах, теряет свою форму и смысл и распадается на множество пустых знаков. Но берегитесь: читателю «Космоса» и самому не избежать этого экзистенциального ужаса. Мир после Космоса уже никогда не будет прежним!

8.Ханна Кралль «Опередить Господа Бога» (1976)

В основу книги легли многочасовые беседы Ханны Кралль с Мареком Эдельманом, последним предводителем восстания в варшавском гетто. Эдельман в отличие от многих евреев, переживших Холокост, решил остаться в Польше после окончания Второй мировой войны и стал выдающимся кардиологом в Лодзи. Он слыл чрезвычайно сложным собеседником, крайне неохотно говорившим на важные темы. Книга Кралль — это свидетельство самого бесчеловечного времени в истории и памятник тому, кто отказался быть героем. Кроме того, читатель сможет лучше понять, в чем секрет успеха польской школы репортажа. Как превратить долгие часы интервью с человеком, который не очень-то хочет разговаривать, в захватывающее и полное драматического напряжения повествование?

9.  Поэзия Тадеуша Ружевича

Многие наверняка слышали о Чеславе Милоше и Виславе Шимборской — двух польских поэтах, получивших Нобелевскую премию.

Тадеуш Ружевич, которого также считали претендентом на премию и который принадлежал к тому же поколению, что и упомянутые поэты, не столь известен. Это не удивительно, учитывая радикальный характер его творчества. Ружевич — автор минималистских стихотворений, появление которых стало радикальной отповедью тем, кто считал, что писать стихи после Холокоста невозможно. Его редукционистский подход породил обвинения в нигилизме, среди прочих от Чеслава Милоша. Ружевич не только прекрасный поэт, но и блестящий драматург и автор рассказов. До последних дней жизни поэт вел диалог со временем, комментируя в стихах поп-культуру, чью абсолютную нигилистическую природу он, возможно, понимал лучше, чем любой другой польский поэт, философ или писатель.

10. Зигмунт Милошевский «Доля правды» (2011)

Ну и наконец польский автор детективов! В Польше осень и зима — любимые времена года у детективных писателей — исключительно мрачные, долгие и депрессивные, а история Польши сложная и кровавая под стать самым запутанным детективным сюжетам. Что это значит? Что у Польши есть все шансы обойти Швецию в соревновании за звание «страна детективов» (см. статью). Все вышеназванное присутствует и в «Доле правды» — пожалуй, самом интересном и успешном польском детективном романе. Польского Валландера зовут Шацкий. В «Доле правды» комиссар оказывается в маленьком городке Сандомеж, где ему предстоит раскрыть загадку серии якобы ритуальных убийств, которые напоминают печально известные изображения из местного собора. Кровавый навет и антисемитизм кажутся ключом к разгадке — но так ли это на самом деле? Как и в любом хорошем криминальном романе, все не так просто, как кажется, и, как и в романах Стига Ларссона, увлекательный сюжет не лишен изрядной дозы умной социальной критики.

Автор: Миколай Глиньский